Известные строки А.С. Пушкина из поэмы "Евгений Онегин"

"Я жил тогда в Одессе пыльной... 
Там долго ясны небеса, 
Там хлопотливый торг обильный 
Свои подъемлет паруса; 
Там все Европой дышит, веет, 
Все блещет югом и пестреет 
Разнообразностью живой. 
Язык Италии златой 
Звучит по улице веселой, 
Где ходит гордый славянин, 
Француз, испанец, армянин, 
И грек, и молдаван тяжелый, 
И сын египетской земли, 
Корсар в отставке, Морали. "

А вот кем был на самом деле тот самый "корсар Морали" и какие события отметили его в судьбе поэта - мы Вам сейчас расскажем.
Этого загадочного человека знал весь город, но при этом не знал ни кто. Одни утверждали, что он родом из Туниса, другие, что турок из Египта. Одни утверждали, что он шкипер на наемном судне, другие, что его владелец.. 
Итак... Гаэтано Морали, капитан брига "Элиз". курсировавшего с грузом пшена по маршруту Константинополь-Одесса-Генуя. Он окутал себя таинственными слухами, самый безобидный из которых был о его несметных богатствах, добытых пиратским промыслом. Всё, что он зарабатывал, он тут же проигрывал в карты. В городе давно шептались, что Пушкина он «подцепил на крючок, ибо тот никому не позволяет платить по счёту, а окаянному мавру этого только и надобно». Но Пушкин искренне и просто всё разъяснял:
"— Я люблю его, ибо чувствую, мой темнокожий дед когда-то встречался с его смуглыми предками. Вот и нам судьба предрекла сойтись. Рожа у него корсарская, а душа ребёнка. Он мне по нраву."
По свидетельству современника Пушкина И.П.Липранди: 
"Этот мавр, родом из Туниса, был капитаном, т. е. шкипером своего судна ". 
Далее Липранди сообщает о взаимной симпатии Пушкина и Морали, описывает внешность последнего, упоминает о том, что Морали "говорил несколько по-французски и очень хорошо по-итальянски. Липранди всячески подчеркивает привязанность Пушкина к Морали, говорит, что поэт бывал весел лишь тогда, когда они находились визави.
Морали нужны были высокие покровители в Одессе, и ими стали чета Воронцовых. Отсюда предположительно и название его брига, в честь Елисаветы Ксаверьевны. А вот и сама история:

...Жаркое лето 1824 года, июль - последний из тринадцати одесских месяцев Пушкина.

"Не удалось навек оставить 
Мне скучный, неподвижный брег, 
Тебя восторгами поздравить 
И по хребтам твоим направить 
Мой поэтический побег."

За этими строками поэт скрывал провал замысла о побеге, который так и остался только поэтическим. От чего бежал поэт?
М.С. Воронцов с семьей и свитой отбыл в Крым 14 июня, а 24 июля он отправил предписание, касающееся Пушкина, из Симферополя, на имя одесского градоначальника А.Д.Гурьева. 29 июля Гурьев получает это письмо, вызывает Пушкина и тот подписывается под обязательством 
"без замедления отправиться из Одессы к месту назначения в губернский город Псков"
Но несмотря на суровое предписание, Пушкин отбыл не в тот же день. И 29, и 30, и 31 июля он оставался еще в Одессе. Эти три дня он провёл на том самом бриге "Элиз", готовом увести его в Европу, в компании своего друга Морали.
А 24 июля судно покинуло Одессу. Пушкин не воспользовался предоставившейся возможностью побега, ведь в этот день в Одессу - опередив семью! - вернулась Е.К.Воронцова.

(по материалам Олега Губаря "Пушкин в Одессе")